Притча о лягушонке или мысли о сомнениях

Последняя ночь колдуна.
Дождливой осенней ночью, когда тучи скрывали Луну и звезды, холодные капли барабанили по крышам, а ветер плакал и стонал за окнами, в своей маленькой квартире на последнем этаже высотного дома умирал старый колдун.
Колдуны никогда не умирают днем или в хорошую погоду, о нет! Они всегда умирают в грозу, бурю, снежный буран, в ночь когда извергаются вулканы или случается землетрясение. Так что этому колдуну еще повезло – шел всего лишь сильный дождь.
А в дождь умирать легко.

Колдун лежал на кровати, застеленной черными шелковыми простынями и смотрел на свой колдовской стол. Там искрились разноцветными огнями пробирки и реторты, капали из змеевиков тягучие мутные жидкости, в стеклянных плошках росли светящиеся кристаллы… Колдун сморщился и позвал:
- Фрог!
Со старого шкафа, уставленного древними книгами в кожаных переплетах, лениво спрыгнул толстый черный кот. Подошел к кровати, запрыгнул колдуну на грудь. Тот захрипел и махнул рукой, сгоняя кота.
- Звал? – усаживаясь в ногах, спросил кот.
Говорить умеют почти все коты на свете. Но немногие их понимают. Колдун – понимал.
- Я умираю, - сказал колдун.
- Знаю, - ответил кот равнодушно. – И ради этого ты звал меня?
- Скажи, что со мной будет?
Фрог прищурился и посмотрел над головой колдуна. Как известно, все коты умеют видеть будущее.
- Ты умрешь на рассвете, когда далеко за тучами встанет солнце. Тебе будет так же больно, как той женщине, что ты проклял. И так же страшно, как тому мужчине, на которого ты навел порчу. Когда ты станешь задыхаться, я сяду тебе на горло, поглажу твои пересохшие губы своей бархатной лапкой, поймаю твой последний выдох – и отнесу своему хозяину. Так было задумано, так есть и так будет.
Колдун покачал головой:
- Я проклял женщину, которая утопила своего ребенка. Я навел порчу на мужчину, из-за которого она это сделала.
- Какая разница? – ответил кот. – Ты колдун. Ты заключил договор с тем, кому я служу. О, нет, нет, не хочу иметь с ним ничего общего! Но девять жизней – это девять жизней, колдун. Их приходится отрабатывать…
Красный язычок мелькнул между острыми зубками – Фрог на мягких лапках пошел к изголовью кровати.
- Хочешь, колдун, я помогу тебе? Мои лапки могут быть очень сильными, а твое дыхание такое слабое…
Колдун поднял правую руку – из пальца выскочила злая синяя искра и ужалила кота в нос. Тот с возмущенным мявом взвился с кровати и заскочил на шкаф.
- Не спеши, - тяжело сказал колдун. – У меня есть еще время… до восхода солнца. И у меня есть последняя ночь колдуна.
- Глупые, наивные, постыдные надежды, - фыркнул со шкафа кот, сверкая глазами. – «Если в ночь своей смерти колдун найдет невинную душу, которую терзает горе, и сможет прогнать это горе без остатка – он будет прощен».
- Да, - сказал колдун, садясь на кровати. – Ты кот колдуна, ты знаешь.
- Где ты найдешь в этом городе невинную душу? – спросил кот. – А знаешь ли ты, что ты должен развеять горе, не причинив зла никому…
- Знаю, - пробормотал колдун.
- Никому, кроме самого себя, - закончил кот.
Глаза колдуна потемнели:
- Эй, кот! Еще вчера этого дополнения не было и в помине!
- Но я кот колдуна – и я произнес эти слова, - сказал Фрог. – Извини. Ничего личного. Но девять жизней – это, все-таки, девять жизней.
Колдун ничего не ответил. Тяжело поднялся и пошел к своему столу, где над спиртовкой, в колбе толстого мутного стекла кипела и пузырилась черная вязкая жижа. Минуту колдун смотрел на нее, а потом снял колбу с огня и одним глотком выпил последнюю в мире кровь дракона. В глазах его заплясало пламя, плечи расправились, он вдохнул полной грудью и перестал опираться на стол. Даже кровь дракона не могла отвратить его смерть – но, хотя бы, он умрет не беспомощным.
- Эй, кот… где кристалл?
Кот следил за ним со шкафа и молчал.
Колдун сам нашел магический кристалл – на кухне, спрятанный среди коробок с овсяной кашей и банок с рыбными консервами. Вернулся в комнату, освещенную привычным светом ламп в кроваво-красных абажурах. Водрузил кристалл на стол – и вгляделся в него.
У злых колдунов магический кристалл черный или красный. У тех, что считают себя добрыми – прозрачный или белый.
А этот кристалл был грязно-серый. Под взглядом колдуна он засветился, изнутри проступили картинки – мутные, нечеткие.
Колдун смотрел в кристалл. И видел, как ворочаются без сна в своих постелях люди – обиженные и мечтающие обидеть, преданные и собирающиеся предать, униженные и готовящиеся унижать. Горе терзало многих, но чтобы прогнать это горе – колдуну пришлось бы причинить еще большее зло.
- Зачем ты тратишь последнюю ночь своей жизни на глупости? – спросил кот. – Когда настанет моя последняя ночь, я пойду к самой красивой кошке…
Колдун засмеялся и прикрыл кристалл рукой – будто опасался, что кот сумеет там что-нибудь разглядеть. Из своей кроваво-красной мантии он выдернул длинную нитку, от валяющегося на столе засохшего апельсина оторвал кусочек оранжевой корки. Желтый листок бумаги, зеленый листик от растущего в горшке цветка, голубая стеклянная пробка, закрывавшая пробирку, капля синей жидкости из пробирки, фиолетовый порошок из склянки. Колдун смешал все это в своей ладони – и, не колеблясь, поднес ладонь к огню. Очень многие заклинания требуют боли.
Колдун давно уже боли не боялся. Ни своей, ни чужой. Он стоял у стола, держал руку над огнем – пока семицветное сияние не запылало в ладони. А потом бросил сияние через всю комнату, через стекло, через ночь – куда-то далеко-далеко и высоко-высоко.
- Ну-ну, - скептически сказал кот. – Ты хороший колдун. Но туда тебе не войти – даже по радуге.
Колдун потрогал радужный мостик. Тот пружинил и пах медом. Тогда колдун осторожно забрался на радугу и пошел вверх, сквозь стену, ночь и дождь.
- Ну-ну, - повторил кот. Свернулся клубочком, так, чтобы наружу смотрел один глаз, и стал ждать.
А колдун шел по радужному мосту. Идти было тяжело, он быстро промок. Далеко внизу горели редкие огоньки в городских окнах, но вскоре их скрыли тучи. Молнии били вокруг колдуна, оглушительно гремел гром. Радужный мост дрожал и изгибался, будто хотел сбросить колдуна вниз.
Он шел.
Потом гром стал греметь все тише и тише, все дальше и дальше. Молнии слабыми искрами мельтешили внизу. Откуда-то сверху полился солнечный свет – и колдун опустил лицо.
А радужный мост уткнулся в Радугу – и растворился в ней.
Колдун осторожно вышел на Радугу. Казалось, она занимала небо от края и до края. Только выше было еще что-то, но колдун предусмотрительно не поднимал глаз. Он осмотрелся – очень, очень осторожно.
Если бы не Радуга под ногами, он бы подумал, что стоит в лесу. Высокая зеленая трава, тенистые деревья, журчащие ручьи… Пахло медом и свежей водой. Колдун сел под деревом и стал ждать.
Откуда-то из кустов выбежал большой черный пес. Замер, удивленный. Подошел к колдуну, лизнул его в руку. Колдун потрепал пса за уши. Пес еще раз лизнул его – и убежал.
Колдун ждал.
Прошел, может быть, целый час. Послышался шум, частое дыхание – и к колдуну бросился маленький рыжий пес.
- Хозяин! – пролаял пес, тычась в его руки. – Хозяин, ты пришел!
Колдун обнял собаку, которая была у него давным-давно – в детстве, которое бывает даже у колдунов. Уткнулся лицом в собачью морду и из его глаз потекли слезы.
- Да, - сказал он. – Я пришел.
- Почему ты не шел так долго? – спросил пес. – Ты ведь стал таким умным, ты даже можешь подняться на Радугу, я знаю! А почему ты больше никогда не держал собак? Неужели ты нас больше не любишь?
- Я стал колдуном, - ответил колдун, гладя пса. – Колдуну не положено держать собаку. Прости. К тому же я знал, что на Радугу меня пустят лишь один раз. А я знал, что однажды мне надо будет прийти… туда, куда уходят все собаки. Видишь ли… я умный колдун…
- Ты самый умный, хозяин, - собака ткнулась в его щеки, слизывая слезы. – Ты ведь пришел за мной?
- Сегодня ночью я умру, - сказал колдун. – Никто и ничто в целом мире этого не отменит…
- Ты придешь ко мне… на Радугу? – робко спросил пес.
Колдун молчал.
- Или мне можно будет пойти к тебе?
- О, - колдун засмеялся, - не стоит. Я уверен, тебе не понравится. Там обещает быть слишком жарко…
- Хозяин…
- Этим вечером у маленького мальчика из нашего города умерла собака, - сказал колдун. – Ее сбила машина. Найди ее… я отведу ее назад.
- И она будет с хозяином?
Колдун кивнул.
- Я найду, - сказал маленький рыжий пес. – Сейчас. Только погладь меня еще раз.
Колдун погладил своего пса.
- А мне можно будет пойти за вами следом? – спросил пес.
- Мне не унести вас обоих, - сказал колдун. – А мы пойдем сквозь грозу. Ты же всегда боялся грома, помнишь? Иди… будь хорошей собакой. Иди! У меня совсем мало времени.
Через два часа маленький мальчик, проплакавший всю эту ночь, задремал – и тут же проснулся. Холодный мокрый нос ткнулся в его лицо. Мальчик обнял свою собаку, пахнущую грозой и, почему-то, медом. Окно было открыто, грохотала гроза и струи дождя летели в комнату. Странная туманная радуга мерцала за окном.
- Твою собаку всего лишь контузило ударом, - сказал кто-то, стоящий у постели мальчика. – Она отлежалась и прибежала домой. Понимаешь?
Мальчик закивал. Пусть так…
- Твои родители… не беспокойся. Они тоже с этим согласятся, - сказал колдун. Подошел к окну и шагнул на остатки радужного моста – выцветшие, истончившиеся. Пропали красный и оранжевый, синий и фиолетовый цвета. Но мост еще держался. Колдун устало пошел по воздуху дальше.
Мальчик за его спиной крепче обнял свою собаку и уснул.
Колдун медленно добрел до своего дома. Прошел сквозь закрытое окно. Где-то за горизонтом готовилось взойти солнце.
- Хитрый? – спросил Фрог. Кот сидел у магического кристалла, раскачивал его лапой. – Приготовил все напоследок? Невинная душа – ребенок, горе – умерший пес? Хитрый! А как это ты причинил горе себе?
Колдун посмотрел в глаза кота – и тот осекся, замолчал.
- Я выполнил условие, - сказал колдун. – Передашь тому, кому служишь… моя душа свободна.
Он лег на черные простыни и закрыл глаза. Последние капли драконьей крови выцветали в его глазах. Далеко за тучами вспыхнула желтая корона встающего Солнца.
- Мяу! – заорал кот возмущенно. Прыгнул на постель колдуна. – Обманул… обманул? Думаешь, обманул? Ничего личного… но, понимаешь ли… девять жизней… надо отрабатывать…
На мягких лапках кот подошел к лицу колдуна и улегся ему на шею. Колдун захрипел. Кот смущенно улыбнулся и протянул лапку к его рту. Из бархатных подушечек выскользнули кривые желтые когти.
- Ничего личного, - виновато повторил кот. – Но… девять жизней…
В эту секунду последние остатки радужного моста – зеленые, будто луга Радуги, вспыхнули и растаяли дымком. И одновременно, разбив стекло, в комнату кубарем вкатилась маленькая рыжая собачка – мокрая, дрожащая и очень, очень сосредоточенная.
- Мяу! – растерянно сказала черная тварь на шее колдуна. В следующую секунду собачьи челюсти сжались на ее шее, встряхнули – и отшвырнули прочь.
- Ничего личного, - сказал пес. – Но у меня одна жизнь.
Он вытянулся на постели и лизнул соленое от слез лицо колдуна.
Где-то за окном тучи на миг расступились, в глаза колдуну ударил солнечный луч. Колдун зажмурился и пальцы его что было сил вцепились в черные простыни.
Но свет все бил и бил колдуну в веки. Тогда он открыл глаза.
Пес что-то пролаял – и колдун понял, что больше не слышит в лае слов.
Но так как он был умный человек, то встал и пошел на кухню – варить овсяную кашу с сосисками. А маленький рыжий пес в ожидании завтрака остался лежать на теплой постели – как и положено умному псу.

Чудовище

Чудовище было огромное, толстое. Страшное, клыкастое и лохматое. Грубое. Злое. И всегда голодное… А еще… очень грустное. А кто бы не был грустным, живи он в лесу совсем-совсем один? Особенно мокрой осенью. Или холодной зимой. Да и слякотной весной. Ну а жарким-прежарким летом в теплой лохматой шубе каково?

Чудовище иногда встречало лесных зверей, которые его боялись. А иногда людей, которых опасалось оно. А вы бы не опасались шумных, странных, приезжающих в громыхающих вонючих повозках, включающих громкую музыку, хохочущих, жгущих костры, пугающих и иногда стреляющих зверей и оставляющих после себя огромные горы мусора? Мусор пах аппетитно, но на вкус был, мягко говоря, чудовищно противным.
После такой трапезы Чудовище мучала изжога и терзала депрессия. И хотелось кого-нибудь сожрать. И вот однажды, в ноябре, в понедельник, жизнь Чудовища стала настолько невыносимой, что оно решило отправиться к человеческому жилью. «Подстерегу кого-нибудь, напугаю до смерти. И мне станет лучше» - рассуждало оно.
Чудовище сидело в кустах и поджидало. Оно, кажется, даже уснуло, но вдруг открыло глаза и увидело перед собой маленькую девочку.
- Привет, - сказала девочка.
- Я тебя сожру! – прорычало Чудовище.
- Зачем? – удивилась девочка.
- Потому что я голодное, бездомное и несчастное.
- Тогда пойдем ко мне домой, я угощу тебя конфетами. Можешь остаться жить у меня и больше не быть бездомным.
- А у тебя найдется где? – заинтересовалось Чудовище.
- Ну… - задумалась девочка. - Можно под моей кроватью, там самое безопасное место.
- Разве я там помещусь? – сомневалось Чудовище.
- Конечно! Там ведь помещается триллион разных вещей: и тапочки, и старая пуговица, и тайная тетрадь, и одежка любимой куклы, а еще домик паучка, пустая коробка, дырявый носочек, крышечка от тюбика зубной пасты и миллион миллионов пылинок, и тебе места хватит.
Чудовище конечно же согласилось. А вы бы не согласились поменять слякотную мокрую улицу на самый настоящий дом? Придя к девочке, они тихонько на цыпочках пробрались в ее комнату, и Чудовище сразу же залезло под кровать.
- Как тут темно! – воскликнуло оно. – И пыльно! И тесно! Мне нравится…
Девочка принесла с кухни конфет и засунула под кровать, чтобы Чудовище могло подкрепиться. И оно пообедало, сыто рыгнуло, свернулось клубочком и тут же уснуло.
- Ты спишь? – спросила девочка, заглянув под кровать.
- Да, - ответило Чудовище.
Когда настала ночь, и девочка тоже легла спать, под кроватью началась какая-то возня. Чудовище ерзало, сопело и тряслось.
- Почему ты не спишь? – спросила девочка.
- Мне страшно, - ответило Чудовище.
- Ничего не бойся. Я же с тобой.
- А ты точно уверена, что сюда, под кровать, не придут никакие люди, не станут разжигать костры, жарить шашлыки, включать громкую музыку, а затем разбрасывать мусор.
- Это вряд ли, - заверила девочка. – Маме это не понравилось бы, и она выгнала бы всех. Это точно. Так что спи спокойно.
И Чудовище уснуло.
***
- Вставай. Пора в школу, - Чудовище высунуло лохматую лапу из-под кровати и аккуратно толкало Лизу в бок.
- Не хочууу! Не пойдууу! – отвечала девочка.
- Надо, - Чудовище принялось длинным хвостом щекотать ей пятки, - Я там тебе смешинку в портфель положил.
- Ага, смешинку, - недовольно проворчала девочка. – В прошлый раз из-за твоих смешинок меня с урока выгнали.
- А ты ее на перемене выпускай. А в пенале две чудовищных любопытнинки, их можно на уроке.
- Зачем две?
- С подружкой поделишься.
- А прыгалок насыпал?
- Нет, - чудовище нахмурилось. – У тебя замечание в дневнике: «Прыгала на перемене по лестницам, врезалась в учительницу». Я видел.
- Подумаешь… С прыгалками весело.
Лиза села на кровати, потянулась. Затем убежала чистить зубы и завтракать. Из кухни она принесла бутерброд с колбасой, отдала Чудовищу, а сама принялась проверять портфель.
- Ужас! Кисточки нет! Что теперь мне делать? По рисованию двойку поставят!
Чудовище взяло ножницы, отрезало пучок своей шерсти, примотало к карандашу и отдало девочке:
- Вот, держи.
- Ах! – воскликнула Лиза. – Ни у кого такой нет!
***
- Знаешь, - сказал Лиза, - я нарисовала картину кисточкой из твоей шерсти.
- Да?
- Да. Она так всем понравилась, что ее забрали на конкурс.
- Это хорошо.
- И мне было так легко ею рисовать…
- Просто там, на каждой шерстинке приятные воспоминашки и мечталинки…
Девочка засмеялась и чмокнула Чудовище в большой мокрый нос.
Чудовище чувствовало гордость за Лизу. Оно клыкасто улыбалось.
***
- Вставай! – Чудовище попыталось разбудить Лизу, но тут же почувствовало – что-то не так.
Вошла Лизина мама, Чудовище тут же нырнуло под кровать и затаилось. Оно слышало, как Лиза застонала, как мама воскликнула:
- У тебя температура! Да ты заболела! Сегодня в школу не идешь. Вызываем врача.
Когда она вышла из комнаты, Чудовище выбралось из-под кровати, подняло руку Лизы.
- Мне плохо… - грустно сказала та.
Чудовище задумчиво почесало голову. Затем, вспомним кое-о-чем, снова нырнуло под кровать, принялось рыться в своих запасах. От его суетливых поисков кровать дрожала и подпрыгивала.
- Что ты там делаешь? – слабым голосом поинтересовалась девочка.
Появилась широко улыбающаяся голова Чудовища, затем его огромные лапы, что-то бережно сжимающие, затем туловище. Чудовище стало в полный рост и принялось посыпать Лизу каким-то сверкающим порошком.
Лиза чихнула.
- Сейчас дам тебе лекарство! – раздался голос мамы.
- Что это? – спросила девочка.
- Здоровинки, - ответило Чудовище и вернулось в свое убежище, потому что дверь уже открывала Лизина мама.
Она потрогала лоб девочки, нахмурилась.
- Странно… Ты не горячая. А ну-ка, держи градусник… И что у тебя здесь за блестки вокруг?..
***
- Вставай! На работу пора! – Чудовище под кроватью выгнуло спину, так, что кровать приподнялась, а спящая Лиза подскочила.
- Отстань. Не пойду, - сонно отозвалась девушка.
- Я тебе в сумку положил…
- Не надо мне твоих смешинок и прыгалок! У меня взрослая солидная работа!
- А почему тогда идти не хочешь?
- Потому что… взрослая и солидная… - вздохнула Лиза, но все-таки села на кровати. – А еще нудная. А еще шеф на меня орет… Не знаю прям что делать.
- Держи, - лапа вылезла из-под кровати протягивая спичечный коробок.
- Что там? – спросила заинтересовано Лиза и уже начала было открывать.
- Не смотри! – предупреждающе выкрикнуло Чудовище. – А то выпустишь… А он там один…
- Кто?
- Мой чудовищный рык. Как шеф начнет кричать, тогда и откроешь.
Лиза посмотрела на коробок, загадочно улыбнулась, озорно захихикала и, вскочив с кровати, положила коробок в сумку.
***
- Можно тебя кое-о-чем попросить? – сказала грустная Лиза.
- Да? – отозвалось Чудовище.
- Сожри меня, пожалуйста…
- Зачем? – удивилось Чудовище.
Лиза не ответила, вместо этого она горько-горько заплакала.
Чудовище вылезло из-под кровати, притянуло к себе и обняло рыдающую Лизу. Оно знало, что обнимашки всегда помогают, даже лучше, чем сжирание…
***
Лиза забежала в комнату. Она пела и кружилась. Чудовище присмотрелось, нахмурилось.
- Ты выглядишь как-то странно… - сказало оно.
Лиза не отвечала, она продолжала напевать.
- Мне кажется или это романтичнинка, влюбленяшинка? Ты подхватила вирус!
Оно быстро нырнуло под кровать за здоровинками. Щедро осыпало Лизу. Но ее затуманенный мечтательный взгляд не изменился.
Чудовище озадаченно покачало головой.
- Почему ты бесишься? – спросила Лиза. – Да, я влюбилась. Разве это плохо?
- Вроде бы нет… - пожало плечами Чудовище. – Но мое сердце почему-то чудовищно не на месте…
***
Чудовище лежало под кроватью и впервые за все эти годы ему было здесь холодно и неуютно. Оно слушало, как на кухне Лиза ругается со своим парнем Витей.
- Тебе давно нужно избавиться от своих чудовищ! – кричал мужской голос.
- Чудовища… Оно одно… - тихо отвечала Лиза.
- Ты просто сумасшедшая! Но вот что я тебе скажу: хочешь быть со мной, прогони прочь любых чудовищ. Или я или ОНО! Выбирай! – потребовал Витя.
Чудовище не видело, но точно знало, что Лиза в ответ только заплакала. Ему стало очень, очень больно.
***
Чудовище сидело под кустом. На его нос капнула огромная мокрая капля, и несмотря на лохматую теплую шкуру, его пробрало до костей.
«Ненавижу ноябри и понедельники… - думало Чудовище. – Всегда хочется кого-нибудь сожрать».
Оно было злое и очень голодное. А еще совершенно бездомное.
Послышался звук. Один из самых неприятных ему звуков – шум двигателя. Это означало, что в лес приехали крикливые, мусорящие люди. Чудовище, двигая боками и подгребая лапами, зарылось в опавшие листья с головой, закрыло глаза и заткнуло уши.
Оно, кажется, даже уснуло, а открыло глаза оттого, что кто-то настойчиво бодал его в бок. Чудовище недовольно заворчало, повернуло голову и увидело… самого настоящего монстра!.. Черного, рогатого, с клочковатой тонкой шерстью, хоботом и длинными передними лапами. Монстр походил на обезьянообразного слоно-паука.
- Ты кто? – удивленно воскликнуло Чудовище.
- Я его нашел! – закричал кому-то Монстр.
И тут же к ним подбежали двое запыхавшихся людей: одной из них оказалась Лиза, а вторым – незнакомый Чудовищу парень.
- Ты почему убежало? – спросила девушка.
- Ну… - промычало Чудовище.
- Мы с Марком… Кстати, знакомься – это Марк, - Лиза указала на парня, - и с его подкроватным Монстром, - Лиза указала на рогатое существо, - знакомься – это Монстр.
- Очень приятно, - жутко улыбнулся тот, протягивая худосочную лапку.
- Мы тебя обыскались. Если бы не нюх Монстра, ни за что бы не нашли!
Чудовище недоверчиво взглянуло на Марка, потом осторожно пожало лапку Монстра.
Лиза присела и крепко обняла Чудовище за шею.
- А Витя? – спросило оно.
- А зачем он мне нужен, если не понимает, что без моего Чудовища я не я… - прошептала Лиза ему на ухо. – Вот Марк – другое дело. У него тоже есть тот, кто живет под кроватью и понимает его лучше всех…
- Опять влюбленяшинка? – нахмурилось Чудовище.
- Нет… Любленяшинка… без «в».
Чудовище внимательно посмотрело на Лизу. Его сердце было на своем чудовищном месте.
- И правда. Без «в»… Тогда все в порядке.

Источник: Владислав Скрипач

Сказка про домового

Домовой сидел у печки и тихонько вздыхал - хозяйка умирала.

Старушке было почти 90. Раньше шустрая бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё.
Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая - только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка.
И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодий, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и ложила шоколадную конфету.
Сейчас дом как осиротел.
Даже кот Степан это чувствует. Хотя и живёт тут пока сын хозяйки, а всё равно не то.
Каждую ночь Мефодий подходил к кровати и смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал - жива ещё.
Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:
- Федь, ты уж новых хозяев не обижай,если будут. А то я помру и дом умрёт следом. Жалко - дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно. Полночь пробили часы.
Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто оживал. А сейчас казалось отсчитывают последние часы.
К утру старухи не стало.
Домовой затаился на печке в углу, и сопел, сопел..., а хотелось плакать. Просто хотелось плакать.
После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:

- Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.
Вот и всё.
Дом опустел.
Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо...

Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью,бродил по такому же холодному дому.
Изредка выходя на улицу он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов.

Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил - обещал хозяйке за домом смотреть.
Кот тоже нагонял тоску, часто прибегал во двор и орал у двери.
Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина.
Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.
- Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть - объяснял сын хозяйки. Зашли во двор - тут вот сарай. Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито. Даже немного угля в брикетах есть.
Ну, пошли в дом?
Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.
- Да нам на лето снять, у нас дачи нет...
- Да мне тоже дом жалко - я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен.
Так, в подполе и картошку, и всё найдете. Газ в баллонах есть. Телефон мой у вас имеется. Живите.
Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь.
Мужчина заметил, улыбнулся:
- Матушка так делала. Говорила - домовому.
Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина.
Кроме молодого мужчины и той женщины, вылезла девочка лет шести и ее мама.
Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.
- Бабушка, а мы теперь тут жить будем?
- Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много.
Мефодий с любопытством наблюдал,как дом постепенно оживал.
Затопили печь, чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали- поступали занавески.
Работа кипела: всё мылось, выбивалось.
Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину Анна Михайловна, сын - Андрей, невестку - Лена, а внучку - Ниночка.
Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья сидела, тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать. Перед тем, как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
- Извини хозяин, молока сегодня нет.

Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами.
Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут.

Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно.

Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась.
Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце.

Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Убрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку - ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки, под лук-огурцы.

И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком.

Однажды Ниночка спросила:

- Бабуль,а ты зачем это делаешь? - бабушка улыбнулась

- Хозяину дома. Дом видишь какой он нас хороший - внучка согласно закивала головой.
- Бывает дом и чистый и богатый, а неуютно. Там или домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь, и уходить не хочется. Значит хозяевам он - домовой, помогает.
Вот и надо его угощать. Заслуживает!

- А если я ему конфету дам, поможет?- Анна Михайловна улыбнулась.

- Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя бабушка учила.

Нина посмотрела на печку:
- А зовут-то его как? У него же имя есть?
- Есть. Время придет, сам подскажет.
Через два дня внучка опять спросила про имя домового. Бабушка сказала:
- Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и будем звать.

Весь день Нина ждала хоть каких гостей, но ни кого не было. Только вечером к ним в дом заглянула девушка.

- Ой,здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.
- Нет, у нас только свой - Анна Михайловна показала на стул, где спал кот - а чужого не было.

Когда девушка ушла, Нина бросилась к бабушке:

- Бабуля, ты слышала? Мефодий!

Домовой на печке улыбнулся и решил пошуметь, мол с именем угадали.
Дни проходили за днями, Мефодий привык к жильцам и уже не представлял дом без них.
Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улицу и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи.
Мефодий заметил,что Анна Михайловна стала задумчивой, она делала дела, возилась с внучкой и о чем-то думала.
Пока в следующий приезд сына не завела разговор.

- Андрей, Лена, мне надо с вами поговорить. Я хочу остаться тут жить. Вам в городе и без меня хорошо, я только мешаю.
- Мама!
-- Подожди! Я много думала. Я устала от городской жизни. Я же деревенская, только деревни моей уже нет. А тут мне хорошо. Денег у меня немного есть и я думаю выкупить дом.
Тут магазин есть, фельдшер есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может ещё ребенка родите. А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то всего три часа.


Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна осталась на своем, хочет жить тут - в деревне.
Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка, на трассе подобрали

Домовой радовался: дом нашел хозяев.

Тихо вздохнув, он слез с печи и пошел бродить по дому.
Кот Степан, почуяв его - зашипел.
- Тихо ты - зашипел в ответ домовой, - дом разбудишь.
Он посмотрел на часы - первый час ночи.
Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи, Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала, положил на видное место. Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко.
Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит,когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла.
Надо завтра на чердаке пошуметь ( хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть.

Хорошо!
Дом - живой!

Хозяева есть, можно и молока с пирогом поесть.

И Мефодий пошлепал под печку - угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин...
Автор: Ольга Митрофанова

Хороший рассказ получился

Замечательная сказка!

- Немедленно откройте! - раздалось за дверью, - Мы знаем, что вы там!
- Там - подтвердила Яга, неохотно открывая дверь, - Чего надоть? Кто такие?
- Недельщик я, - толстый краснощёкий человек оттолкнул Бабу-Ягу и прошёл в избу. За ним семенил маленький лысый человечек в очках и с кипой бумаг.
Недельщик осмотрел избу и повернулся к Яге.
- Почто налоги не платишь, старая?
- А за что мне их платить? - удивилась она.
- Закон такой, - ответил Недельщик, прохаживаясь, - Грибы и ягоды в лесу собираешь?
- Собираю, - кивнула Яга.
- А лес чей? Государственный. Сбором грибов ты наносишь лесу невосполнимый урон, который…
- Как это невосполнимый? - перебила Яга, - Грибы-то обратно вырастут.
Недельщик хмуро посмотрел на лысого человечка и тот протянул ему бумагу.
- Действительно, - протянул он, пробежав взглядом по листу - А это вот что у тебя? Печка? Дровами топишь, верно?
- Нет, - ответила Яга, - Волшебная она. Сама по себе горит.
- Дым идёт?
- Идёт.
- Ну вот! - радостно воскликнул Недельщик, - Дым наносит урон окружающей среде. На решение этой проблемы нужно золото. Плати налог за использование спецустройства без Государственного разрешения.

- Не буду, - фыркнула Яга, - Поколдую и не будет дыма. За что платить?
Недельщик повернулся к лысому, тот пожал плечами.
- Ладно, старая. А вот изба твоя. Налог за неё платишь?
- За что? - изумилась Яга, - Я ж её сама наколдовала!
- За обслуживание, конечно, - снисходительно улыбнулся Недельщик, - Крыша не течёт? Не течёт. Грызуны есть? Нет. А чья это заслуга? Государственная. Ибо Государство о тебе заботится и не забывает. А ты налоги не платишь! Стыдно!
Баба-Яга захохотала.
- Насмешили, - проговорила она, вытирая слезу, - Крыша не течёт, потому что мне её Леший каждый год перестилает. А грызунов Кот истребляет.
Недельщик снова повернулся к лысому и тот с улыбкой выдал несколько бумаг.
- Значит, говоришь, Леший незаконной трудовой деятельностью занимается? А налоги не платит. Разберёмся.
Яга выругалась.
- А что же насчёт коммунальных платежей, старая? - продолжил Недельщик, - Ни разу не оплачивала ни за свет, ни за воду.
- Вода в ручье течёт, - возмутилась Яга, - А ручей тут без Государственного участия образовался!
- Мы это проверим.
- Да и свет, знаешь ли, тоже не Государственная заслуга! Солнце задолго до вас всех светить начало!
- Глупости какие, - засмеялся Недельщик, - Раз не хочешь платить, ограничим доступ. Не будет тебе Солнце светить больше.
Он просмотрел бумаги и протянул одну из них Яге.
- Это за всё остальное. Плати, или мы имущество опишем в счёт Государства.
Недельщик подошёл к Коту, спящему в кресле и поднял его за шкирку.
- Вот это что? Кот? Вот его и опишем. Тем более, что у него нет разрешения на истребление грызунов.
- Сволота! - закричал Баюн, - Пусти!
- И нужно выяснить, - продолжал Недельщик, - Куда он шкурки девает? Почему не сдаёт Государству?
Только он договорил, как превратился в мышь, а лысый человечек в крысу.
- Надоел, - Яга отряхнула ладони, - Баюн. Баюн! Как поймаешь, целиком не жри. Шкурки оставь. Я их Государству сдам.

Из сети

Хорошая сказка про Ягу.

— Это безобразие!
Ангел оторвал взгляд от Большой Книги судеб и с укором посмотрел на душу.
— Не надо кричать.
— Как это, не надо? Тут творится такое безобразие, а мне молчать?! Нет уж, я требую пересмотра своего дела.

Крылатый вздохнул, закрыл Книгу и нацепил на нос очки.
— Назовите номер своего райского удостоверения и суть ваших претензий.
— Жэ Пэ сто тридцать восемь триста пятьдесят шесть семьсот двадцать пять Альфа бис.
На столе появилась толстая картонная папка.
— И чем вы недовольны?
— Мне неправильно посчитали стаж! Начислили всего восемнадцать лет, пять месяцев, три дня и семь часов. Ах да, и еще семь минут две секунды. А я между прочим почти восемьдесят лет прожил!
— Согласно трудовому кодексу загробного мира, статьям десять и двенадцать, а так же пункту седьмому параграфа триста двадцать второго, в стаж для получения райской пенсии входит срок, прожитый в земной жизни с пользой для вселенной, - отбарабанил райский чиновник и поправил очки, - вы должны это знать. Это рассказывают на третьем занятии для новичков.
— Я это знаю. Но посчитали мне его неправильно!
— Хорошо, давайте посмотрим.
Ангел пододвинул к себе папку, открыл и молча погрузился в бумаги. Душа нависла над чиновником и пыталась заглянуть в документы. Но тот отмахивался пушистым крылом и не дал разглядеть даже пару букв.
— Нет, всё верно, - ангел снял очки и протер мягкой тряпочкой, - всё измерено, взвешено и исчислено верно. Никакой ошибки.
— Не может быть! Как такое вообще может быть? Покажите мне, где это я потерял столько времени?
— Хорошо, - ангел раздраженно дернул крылом, - сейчас увидите.
Над столом всплыл радужный шар, зажегся мягким светом и показал младенца.
— Это вы только что родились. С этого момента и до совершеннолетия, стаж учитывается полностью, как у недееспособного.
Душа вытащила бумажку и карандаш и принялась записывать. Ангел ткнул в шар пальцем. Изображение понеслось в быстром темпе. Вот ребенок делает первые шаги, вот учится читать, идет в школу, выпускной вечер… Шар неожиданно наполнился темнотой.
— Ой! Что это?
— Вам исполнилось восемнадцать. С этого момента засчитывается только проведенное с пользой время. Бесполезно потраченное шар не покажет.
А темнота стала сменяться короткими отрывками видео.
— Вот вы сдаете кровь. Плюс час. Вот приняли участие в уборке леса от мусора. Плюс два часа.
— Стойте! Я там весь день провел.
— А работали - два часа. Остальное время - сачковали и пили пиво.
Душа покраснела.
— Помощь бабушке-соседке занести сумку - плюс пять минут. Тут большой кусок, когда вы были влюблены, - плюс две недели. Ага, вот вы нянчите дочку. Плюс пять недель в сумме….
Ангел продолжал комментировать, а душа строчила циферки на бумажке.
— Приняли самостоятельное решение - десять секунд. Покормили бездомного котенка. Плюс минута двадцать секунд….
Шар снова стал черным, немного повисел над столом и растворился в воздухе.
— И это всё?
Крылатый развел руками.
— А что я делал остальное время? У меня ведь была такая длинная жизнь…
— Вспомните сами. На что вы тратили время? Лежали на диване? Смотрели телевизор? Пили пиво? Ругались с женой? Читали ерунду в интернете? Ржали над дурацкими видяшечками? Вступали в бесполезные споры на форумах? Вам лучше знать, на что вы спустили свою жизнь.
Душа нахмурилась и принялась складывать записанное время в столбик. Получив итоговую сумму, скомкала бумажку и кинула на ближайшее облако.
— А почему посты, которые я держал, не зачлись? Ведь…
— Они приносили пользу только вам, - хмыкнул ангел, - ближним вы не делали в это время ничего хорошего. Наоборот, были раздражительны, местами даже злы.
Душа окончательно скисла. Отлетела от ангела. Зависла на пару минут. Снова вернулась, понурая и притихшая.
— И что, совсем ничего нельзя сделать?
Ангел хмуро закрыл папку с личным делом. Помолчал, теребя в руках серое перо.
— Практически, ничего. Только если послать вас на повышение квалификации.
— Это как?
— Обычно. Родитесь заново и постараетесь прожить жизнь с пользой.
Душа насупилась. Оглядела райские кущи вокруг и тяжело вздохнула.
— Хорошо, отправляйте. Я буду помнить хоть что-то?
Ангел покачал головой и подул на душу. Она вспыхнула серебряным огнем, вздрогнула и с нарастающим гулом рухнула сквозь облако. Вниз, на Землю.
Чиновник пододвинул к себе папку с делом, послюнявил перо и записал на последней странице:
“Душа номер Жэ Пэ сто тридцать восемь триста пятьдесят шесть семьсот двадцать пять Альфа бис. Направлена в командировку на добровольные курсы повышения квалификации.”
Где-то далеко, на Земле, заплакал новорожденный. Не слишком, знаете ли, приятно, когда командировка начинается со шлепка по попе.

Последнего Чародея я видел, когда мне было шестнадцать лет. Мы встретились с ним совершенно случайно. В тот воскресный день я прогуливался по парку. Несмотря на выходной, в парке было немноголюдно. Скорее всего из-за черного неба, сильного ветра и срывающегося дождика, каждую секунду грозившего превратиться в ливень.


Чародей сидел на скамейке и развлекал себя тем, что заставлял опавшие листья снова подниматься с земли к своим веткам. Он был настолько увлечен своим занятием, что заметил меня уже тогда, когда я подошел к нему почти вплотную.
.
- Добрый день, - сказал я и слегка кивнул головой.
Чародей, заметив меня, немного смутился.
- Просто было скучно, - виновато произнес он и незаметно сделал характерный жест. Только что вернувшиеся к своим ветвям листья, как по команде, посыпались вниз. В моей голове роился целый миллион вопросов, от самых банальных, типа: "Как вы это делаете?", до таких же банальных, вроде: "А сколько листьев вы можете за один раз сорвать?". Но я не успел задать ни одного, потому что Чародей меня опередил.
.
- Когда вы в последний раз пользовались волшебством? - спросил он и посмотрел на меня каким-то грустным и обреченным взглядом.
- Я... Честно говоря...
- Не помните? - не дослушав меня, закивал он, - да, да... Я понимаю и совершенно с вами согласен. Наше время уходит. Еще немного и люди начнут говорить, что нас никогда и не существовало. Помните, как это случилось с драконами?
- Угу, - кивнул я и только сейчас понял, что Чародей принял меня за своего. Он подумал, что я тоже Волшебник. Я решил пока что не выдавать себя - не каждый день выдается возможность поговорить с настоящим Чародеем.
- После того, как исчез последний дракон, прошло не более семисот лет, - продолжил он, - люди до сих пор сочиняют про них сказки, но спроси любого - все, как один, скажут, что драконов никогда не было. Кстати, вы читали эти сказки?
- Какие именно? Про драконов? Их же много...
- Да бросьте вы, - махнул он рукой, - все написаны как под копирку - злой дракон, плененная принцесса, отважный рыцарь... Тьфу, банальщина.
Чародей резко замолчал и внимательно посмотрел на меня.
- Сколько у вас с собой волшебства?
- Эээ... Семь. С половиной, - произнес я первое, что пришло мне в голову.
- Ого! - присвистнул он, - выходит, что вы не пользовались им уже около четырех лет?
- Да, примерно столько, - кивнул я и отвел глаза в сторону.
- И каким же было ваше последнее волшебство? Не могли бы вы рассказать мне о нем?
.
Когда начинаешь врать, иногда бывает сложно остановиться. Не потому, что вам хочется врать все больше и больше, а потому что отступать уже некуда. Именно в такую ситуацию я и попал - я уже не мог сказать ему, что имею отношение к чародейству примерно такое же, какое он имеет отношение к декабристам.
- Я... Девять лет назад... Превратил одного колдуна в... В пень.
- Ого, - покачал он головой, - видимо этот человек действительно сделал что-то ужасное, раз вы решились на такие крайние меры.
- Да, он был...
- И что, после этого вы ни разу не пользовались волшебством? - перебил меня Чародей. Видимо, его не очень интересовала судьба вымышленного человека-пня.
- Нет. И, честно говоря, даже забыл, как это делается.
- Это очень плохо, - нахмурился он, - дело в том, что я и вы - последние Чародеи в этой части света. Я уже стар и меня скоро не станет, а вы не помните как пользоваться волшебством. Кто же останется здесь?
.
Я понял, что это мой шанс. Или сейчас, или никогда.
- Вы могли бы напомнить мне, как творится волшебство... Тогда вы будете спокойны за будущее этой части света.
- Хм... А ведь вы правы, - задумчиво почесал подбородок Чародей, - если я снова обучу вас этому искусству, то я буду спокоен, когда мое время отсчитает последние песчинки жизни. Не уверен, что смогу в полной мере освежить все ваши знания, но на одно занятие у меня точно хватит времени. Итак, давайте немного пройдемся по теории. Вы же помните первый закон чародейства?
- Ну... Припоминаю, но смутно, - в очередной раз соврал я.
- Первый закон гласит о том, что использовать волшебство ради своей выгоды строго запрещено.
- А, ну это да, это я помню, - закивал я головой, хоть мне этот закон и не понравился.
- Второй закон говорит о том, что волшебство не должно приносить вреда обычным людям.
- В принципе, логично, - снова махнул я головой, - то есть, я хотел сказать, что этот закон я тоже помню.
- И третье. Самое главное, - Чародей посмотрел на меня каким-то хитрым взглядом, - вы помните третий закон?
- Э-э... Там что-то про... Нет, не помню, забыл.
- Точно забыли? А может и не знали?
.
И в этот момент мне стало стыдно. Конечно же я не знал никаких законов волшебства, а просто захотел воспользоваться шансом и выведать все секреты у этого Чародея.
- Да, - покраснел я и присел рядом с ним на скамейку, - на самом деле никакой я не Волшебник, я вас обманул.
- Я это сразу понял, - улыбнулся старик, - еще тогда, когда я спросил вас о количестве волшебства. Ведь оно не измеряется в единицах. Его нельзя ни взвесить, ни посчитать, ни замерить линейкой. Оно просто есть. Вот смотрите.
.
Он взмахнул рукой, прошептал несколько непонятных слов и в его ладони откуда ни возьмись появилась целая горстка конфет.
- Угощайтесь, - произнес он и протянул их мне.
Конечно же, первое, что я сделал, это посмотрел на этикетку одной из конфет. Фабрика такая-то, город такой-то... Мне все сразу стало понятно.
- А я-то подумал, что вы и правда Чародей, - рассмеялся я, - фокус классный, но я его знаю. Конфеты зажимаются пальцами на тыльной стороне ладони, а потом резким движением перебрасываются уже в саму ладонь.
- А что вы на это скажете?
Он щелкнул пальцами и из сжатого кулака на землю полилась струйка воды.
- Ну, это классика, - продолжил я разоблачение, - пакет с водой под одеждой и трубочка в рукаве.
- То есть, это тоже не Волшебство?
- Конечно нет.
Только сейчас я заметил, что возле нас начинали собираться зрители. Дети и их родители, прогуливающиеся по парку, останавливались и удивленно хлопали глазами. С каждым новым фокусом их удивление постепенно перерастало в восхищение и восторг. Дети хлопали в ладоши и радостно вскрикивали после каждого "чуда". Я решил не разочаровывать их и просто наблюдал за действом, проговаривая про себя принцип действия каждого фокуса. Через полчаса горстка людей превратилась в огромную толпу, окружив скамейку с нами со всех сторон.
.
- Так что там с третьим законом Волшебства? Не вспомнили? - тихо прошептал мне псевдочародей, готовясь к новому фокусу.
- Думаю, что третий закон звучит так: "Волшебства не существует", - хмыкнул я в ответ.
Старик посмотрел на меня серьезным взглядом и покачал головой.
- Почти, но не совсем верно. Третий закон звучит так: "Волшебство существует".
С этими словами он хлопнул ладонями друг об друга и рассыпался на пару десятков белых голубей, которые тут же разлетелись в разные стороны.

***

С тех пор прошло уже много лет и все это время я пытался разгадать принцип его последнего фокуса. Я штудировал литературу, общался с иллюзионистами, проводил кучу времени за экспериментами и опытами. Чего я только не пробовал... Я обследовал каждый миллиметр скамейки, на которой мы сидели, обшарил каждый сантиметр земли вокруг нее в поисках двойного дна, рисовал схемы с зеркалами, рассматривал варианты с освещением... Я научился тысяче разных фокусов и иллюзий, но так и не смог разгадать загадку его исчезновения.
.
Вчера я снова был там. Я сидел на скамейке и думал об этом фокусе, развлекая себя трюком с опавшими листьями. Его я тоже разгадал - к каждому листику была протянута тонкая, практически невидимая нить, переброшенная через ветви деревьев. В нужный момент с помощью движений рук, имитирующих магические пассы, нити наматывались на локоть, заставляя листья подниматься к веткам. Я так увлекся этим занятием, что совсем не заметил, что рядом со мной стоит маленькая девочка лет десяти и широко открытыми глазами смотрит на это чудо.
.
- Вы что, настоящий Волшебник? - прошептала она и прикрыла лицо ладонями, по-детски оставив щелки между пальцами для подглядывания.
.
Я вздохнул и...
.
... и знаете что? Пусть идут к чертям все те зануды, которые говорят, что Волшебства не существует. Попробуйте сами сказать это маленькому светлому человеку, в глазах которого отражается вся Вселенная. Скажите это человеку, для которого весь мир соткан из чудес и новых невероятных открытий. Тому, кто бесконечно далек от наших с вами проблем и забот, тому, для кого сказка - образ жизни, тому, кто ложится спать и просыпается с верой в чудо. Тому, кто сам является маленьким чудом. И пусть мы с ней - последние Чародеи на этой земле, но Волшебство существует.
И это закон.
Третий закон Волшебства.

НЕДИСЦИПЛИНИРОВАННАЯ ПОКОЙНИЦА Смерть толкнула дверь и та бесшумно открылась. В доме было темно и лишь в дальней комнате горел свет. Смерть облегченно вздохнула - наконец-то она выполнит свою работу. Она скользнула над полом и подлетела к кровати. - Ты опоздала! - раздался недовольный голос из-за спины. Смерть оглянулась. Та, за кем она пришла, сидела в кресле, одетая, словно на бал. - Почему не в постели? - недовольно буркнула безносая, - все порядочные люди давно спят. Женщина усмехнулась. - Тебя ждала. Негоже долгожданную гостью встречать, валяясь под одеялом. - Это я-то у тебя долгожданная! - взвыла обиженная Смерть, - Я же гоняюсь за тобой уже который месяц! Но ты ни минутки не можешь посидеть спокойно на месте! Что не приду - тебя нет дома! То на выставку, то в театр укатила. Однажды до полуночи тебя ждала, как дура, а ты, оказывается, до утра на пьянку какую-то умотала! Не стыдно в таком-то возрасте! - Стыдно, - покаялась женщина, - но я не могла пропустить. Там было так весело! Собрались старые друзья, мы смеялись, веселились, вспоминали былое… - Ничего, что это были поминки по твоей лучшей подруге? - ехидно уточнила гостья. - Так что, теперь плакать, что ли? - усмехнулась хозяйка. - Покойная подруга терпеть не могла слез - от них портится кожа лица. - Все должно было быть не так! Ты должна была прийти с похорон, почувствовать себя плохо, прилечь на кровать. Я бы пришла, увела тебя, все было бы чинно и благопристойно! Я явилась вовремя, ждала, беспокоилась, а ты в это время веселилась на поминках! - Прости, - вздохнула женщина - Я из-за тебя выбилась из графика! А я уже сама не молоденькая! И у меня, между прочим, тоже нервы! - Хочешь чаю? - этот вопрос выбил Смерть из колеи. - Что? - переспросила она - Чаю! Ромашкового, сама собирала! И вот пирожное, домашней выпечки! Угощайся! Кстати, плеснуть тебе коньячка? Очень успокаивает нервы. Смерть попыталась сопротивляться - Я не могу, я на работе не пью, - но женщина отмахнулась: - Нельзя так себя загонять! Ты на себя в зеркало смотрела? На лице явные следы переутомления! Смерть вообще никогда не смотрела на себя в зеркало - потому что это не доставляло ей никакого удовольствия. - Надо себя беречь! Расслабляться иногда, - продолжала наставлять хозяйка, подливая чего-то тягучего в крохотную рюмочку, - ты же все-таки женщина. На массажик сходи, чтобы тебе твои косточки размяли, ванны принимай. Да и для души… Слушай, а ты никуда сейчас не торопишься?, -неожиданно воскликнула она Размягшая под действием напитка, Смерть, пробормотала, что до утра совершенно свободна. - Тогда поехали со мной! Погуляем напоследок. Я такой клуб знаю - там до утра совершенно восхитительный джаз дают!... ... Утром, еле передвигая ноги, гудящие от безумных плясок, поддерживая друг друга, Смерть и женщина ввалились в комнату. - Фуу, в жизни так не плясала! - женщина упала в кресло, - может, хоть после смерти отдохну. Ну что, пошли? - Обломишься! - мстительно ответила ей Смерть, плюхаясь в другое кресло. - Топать тебе еще этими ногами довольно долго. - В ответ на поднятую бровь, пояснила - У меня график! А ты меня опять совершенно выбила из него. Так что подождешь меня, потерпишь. Потопала я за более дисциплинированными кандидатами в покойники… Она тяжело поднялась, поправила перед зеркалом плащ и взяла, забытую с вечера косу. У самого порога обернулась. - В следующий раз я приду совершенно неожиданно, однажды, поздно вечером… Когда, говоришь, в том клубе снова играет оркестр?..